г. Томска и Томский университет
(февраль 1920 г. – февраль 1921 г.)
После восстановления Советской власти в Томске устойчивая связь с центральными правительственными учреждениями страны, в том числе с Наркомпросом РСФСР, ведавшим высшими учебными заведениями России, отсутствовала (ее удалось наладить лишь к марту – апрелю 1920 г.). В этих условиях местный отдел народного образования при ревкоме взял инициативу управления высшей школой в свои руки. Он предложил Совету Томского университета считать аннулированной отмену советских реформ и нововведений, проведенную Временным Сибирским правительством, и до получения инструкций центра восстановить систему управления вузами, введенную в конце 1917 – начале 1918 гг. Несмотря на то, что настроение томской профессуры было «подавленное и растерянное», это предложение встретило самый резкий отпор.
В ответ на нежелание томской профессуры подчиняться новым властям предписанием заведующего отделом народного образования Сибревкома (СибОНО) С.И. Канатчикова для управления Томским университетом и Томским технологическим институтом были организованы «революционные тройки» из представителей местного отдела народного образования, партийного комитета и коммунистического студенчества. Персональный состав «троек» был определен приказом Сибревкома от 26 февраля 1920 г. В состав «тройки» Томского университета вошли В.Д. Вегман, И.А. Айзенберг и Н. Вадзинский. В состав «тройки» Томского технологического института вошли Никитин, А. Коган, М. Воробьев. С целью согласованности действий, а также ввиду необходимости взять в свои руки управление Сибирскими высшими женскими курсами и Институтом исследования Сибири «тройки» приняли решение действовать совместно и слились в «Коллегию по управлению высшими учебными заведениями г. Томска» (далее – «Коллегия»). Ее возглавил представитель местного партийного комитета и редактор томской газеты «3намя Революции» (впоследствии – «Красное Знамя») В.Д. Вегман. В состав Коллегии также вошли два студента – Подосенов и Афраймович, а также представитель губисполкома К. Молотов.
В начале марта 1920 г. Коллегия приступила к работе. Главным направлением в ее деятельности в это время была сведение имеющихся в Томске декретов Совнаркома и Наркомпроса РСФСР о высших учебных заведениях и их публикация в виде обязательных постановлений.
Несмотря на то, что и в Томском университете, и в Томском технологическом институте сохранялись традиционные органы управления – советы и правления, все вопросы решались Коллегией. Красноречиво свидетельствует об этом тот факт, что инструкция, разработанная Коллегией и утвержденная заведующим СибОНО С.И. Канатчиковым, регламентировала не только учебную и хозяйственную жизнь высших учебных заведений Томска, но и личную жизнь профессоров. Так, например, для того, чтобы послать телеграмму личного характера, нужно было испросить разрешения коллегии. Таким образом, роль профессорско-преподавательского корпуса в управлении высшими учебными заведениями оказалась сведенной к минимуму. Основным аргументом в защиту такого порядка управления, по словам преемника С.И. Канатчикова на посту заведующего СибОНО Д.К. Чудинова, была «ненадежность и контрреволюционность большей части профессоров».
В этой связи, все попытки Коллегии найти общий язык с профессурой успехом не увенчались. Сами члены коллегии объясняли это тем, что «они (профессора томских вузов)… еще не изжили старых настроений и резко враждебно настроены к Советской власти. Вера многих из них в крайнюю непрочность Советской власти, в скорое пришествие «японцев» и т.п. делают их еще более несговорчивыми. «Боевые» элементы профессорских кругов… позволяют себе даже открытые выступления и на официальных заседаниях Совета позволяют себе называть … рабочий факультет (Томского университета) – разбойным факультетом, делают заявления о том, что они вернутся к обсуждению вопроса «по миновании социалистического рая» и т.п.». «Никакого желания идти на уступки нет, – констатировала Коллегия в докладной записке о состоянии высшей школы Томска от 5 июля 1920 г., – нет даже желания просто лояльно работать с Советской властью». В связи с этими обстоятельствами Коллегия пришла к заключению о том, что «органы управления высшими учебными заведениями – советы, факультеты и президиумы, безусловно, должны быть вырваны из рук заведомых реакционеров, столь враждебных Советской власти». При этом «уравновешивать» реакционных профессоров предполагалось через введение во все органы управления студентов-коммунистов.
Коллегия не только узурпировала права профессоров на управление вузами, но и вторглась в сферу компетенции СибОНО. Поэтому, писал, позднее Д.К. Чудинов: «Я имел твердое намерение ликвидировать коллегию, но сделать это было не так легко, так как коллегия сорганизовала всю коммунистическую часть студенчества и пошла против меня единым фронтом».
В июне 1920 г. было принято постановление Сибревкома, по которому с 1 января 1920 г. прекращалось действие Университетского устава 1884 г. из-за архаичности и «полного несоответствия… принципам строительства пролетарской высшей школы и невыработанности общего положения об университетах Республики». Отделу народного образования Сибревкома было поручено разработать временное положение о Томском университете (то есть до момента введения СНК или НКП РСФСР общего положения об университетах) на основе законодательных актов СНК и НКП РСФСР, принятых в 1917–1920 гг. Уже 27 августа 1920 г. Сибнаробразом было утверждено Положение о Томском университете. С его введением, и при содействии томской городской партийной организации, Коллегия по управлению высшими учебными заведениями г. Томска, просуществовав почти год, была ликвидирована в феврале 1921 г.
